Re: К 100-летию со дня рождения Святослава Рихтера
Добавлено: Сб мар 21, 2015 3:25 pm
Ночью посмотрел передачу по 1-му каналу, называвшуюся «Загадка Рихтера». Наверное, они решили как бы продолжить тему, развитую Монсенжоном, тем более, самого Бруно они тоже пригласили. Какой контраст в сравнении с «Земляничной поляной Святослава Рихтера», сделанной «Культурой»! Не единожды испытал чуть ли не рвотный рефлекс, слушая некоторых из представленных в передаче всезнаек, замахивающихся на особое понимание тайн личности и непостижимого явления «Святослав Рихтер». Чего стоил ложный пафос и претензии на эксклюзивное видение г-на Казиника, перевранная история, которую поведал «главный специалист по Рихтеру на Украине» (так мне охарактеризовали его буквально на днях, в связи с подготовкой вечера в КПИ), г-н Дикий, а уж после юмористической вставки некоего Маликова (раньше о таком не слышал) вовсе подумал, что попал куда-то не туда, «ошибся дверью». Что вы себе позволили господа с центрального канала? Не сомневаюсь, что Ирина Александровна Антонова или Бруно Монсенжон не представляли себе, в какую компанию попадут, и какие речи там будут произноситься.
У Валентины Николаевны Чемберджи читаем:
- А потом я играл на вступительном экзамене. В сорок четвертом классе. Фейнберг чуть не упал со стула от неожиданности, когда я начал финал Четвертой баллады.
Зачем придумывать в передаче (Ю.Дикий), что падать захотелось Игумнову?
Я понимаю, что могут быть провалы в памяти, просто глупые или случайные ошибки. Не раз писал, что особенно к концу второго семестра сам начинаю делать ошибки на ровном месте – «от мозговой усталости» (с), копирую не те даты, когда пишу о каких-то концертах и проч. Но здесь же передача на всю страну и даже более. Можно ведь семь раз отмерить, а отрезать один раз? Вспоминаю, как мы сотрудничали с автором «Земляничной поляны», Валентином Григорьевичем Тернявским. Иногда буквально по несколько раз в день он звонил мне, а я ему – уточняли малейшие детали, даты концертов, сыгранные в них произведения, какие-то биографические факты – пусть даже всё это потом и не вошло в фильм. Из огромного отснятого материала (например, я рассказал кучу историй) автор выбрал наиболее существенное с его точки зрения, соответствующее выбранной им концепции, и он не погрешил против истины в каких-либо деталях, по крайней мере, я ничего подобного не услышал. Посмотрю фильм еще раз, попытаюсь найти шероховатости, если они есть – у меня теперь есть копия, благо моим студентам удалось его скачать. Помню, как я знакомил режиссера с программой концерта, о котором вспоминал Артур Рубинштейн – «две-три пьесы Равеля»… Рубинштейн не сказал, какие, но мы должны их знать, и должна прозвучать запись одной из пьес, сыгранных в том далеком концерте. Пусть не было в фильме сухого отчета о концерте 30/10/60 в зале «Карнеги-Холл» Нью-Йорка
RAVEL
Pavane pour une infante defunte
Jeux d'eau
Miroirs - No.2 - Oiseaux tristes,
но автор хотел быть в теме – так легче, надежнее себя чувствуешь. Мы всё время помнили свидетельство Наталии Дмитриевны Журавлевой о том, что самым ругательным у Рихтера было слово «халтура». Можно ли ее допускать, делая фильм о нем?!
Возвращаясь к «Загадке», скажу, что наиболее возмутительной для меня была выдумка о том, что Рихтер играл траурный марш Шопена на похоронах Сталина. Режиссер в пол уха что-то услышал в фильме Монсенжона и не удосужился вникнуть. Неужели так трудно было разобраться, кто играл этот марш? Ведь Рихтер очень понятно рассказывает.
Весной прошлого года сотрудник с другого факультета нашего вуза рассказал мне о просветительской деятельности Казиника. Я тут же предложил свое содействие в возможной передаче, посвященной грядущему 100-летию. Потом, посмотрев интервью, данное им Познеру, написал этому своему коллеге, что ни о каком творческом сотрудничестве не может быть речи – очень уж у нас разные взгляды, манеры и т.п. Посмотрев вчерашнюю передачу, еще раз понял, что не ошибся. Когда-то мне написали в «личку», что благодарят за выкладываемые записи, но считают мои сообщения чуть ли не глупыми, примитивными – уж точно не помню. Спорить не буду, может быть, особо понимающие и знающие смотрят с только им доступных высот «орлиного полета» (с), и им мои потуги видятся именно такими. Спорить не буду. Но здесь, в передаче, слушишь эти разглагольствования да еще таким «юбилейным» голосом, да с такими претензиями… Нет уж, увольте.
Некоторые рассказы были информативными, но, как по мне, не они определили «лицо» передачи. Жаль. К памяти Рихтера нужно относиться хотя бы с уважением а еще лучше - с любовью.
Пишу и понимаю, что мною сейчас овладели эмоции. Но и формальный беспристрастный анализ вызвал бы подобную реакцию.
У Валентины Николаевны Чемберджи читаем:
- А потом я играл на вступительном экзамене. В сорок четвертом классе. Фейнберг чуть не упал со стула от неожиданности, когда я начал финал Четвертой баллады.
Зачем придумывать в передаче (Ю.Дикий), что падать захотелось Игумнову?
Я понимаю, что могут быть провалы в памяти, просто глупые или случайные ошибки. Не раз писал, что особенно к концу второго семестра сам начинаю делать ошибки на ровном месте – «от мозговой усталости» (с), копирую не те даты, когда пишу о каких-то концертах и проч. Но здесь же передача на всю страну и даже более. Можно ведь семь раз отмерить, а отрезать один раз? Вспоминаю, как мы сотрудничали с автором «Земляничной поляны», Валентином Григорьевичем Тернявским. Иногда буквально по несколько раз в день он звонил мне, а я ему – уточняли малейшие детали, даты концертов, сыгранные в них произведения, какие-то биографические факты – пусть даже всё это потом и не вошло в фильм. Из огромного отснятого материала (например, я рассказал кучу историй) автор выбрал наиболее существенное с его точки зрения, соответствующее выбранной им концепции, и он не погрешил против истины в каких-либо деталях, по крайней мере, я ничего подобного не услышал. Посмотрю фильм еще раз, попытаюсь найти шероховатости, если они есть – у меня теперь есть копия, благо моим студентам удалось его скачать. Помню, как я знакомил режиссера с программой концерта, о котором вспоминал Артур Рубинштейн – «две-три пьесы Равеля»… Рубинштейн не сказал, какие, но мы должны их знать, и должна прозвучать запись одной из пьес, сыгранных в том далеком концерте. Пусть не было в фильме сухого отчета о концерте 30/10/60 в зале «Карнеги-Холл» Нью-Йорка
RAVEL
Pavane pour une infante defunte
Jeux d'eau
Miroirs - No.2 - Oiseaux tristes,
но автор хотел быть в теме – так легче, надежнее себя чувствуешь. Мы всё время помнили свидетельство Наталии Дмитриевны Журавлевой о том, что самым ругательным у Рихтера было слово «халтура». Можно ли ее допускать, делая фильм о нем?!
Возвращаясь к «Загадке», скажу, что наиболее возмутительной для меня была выдумка о том, что Рихтер играл траурный марш Шопена на похоронах Сталина. Режиссер в пол уха что-то услышал в фильме Монсенжона и не удосужился вникнуть. Неужели так трудно было разобраться, кто играл этот марш? Ведь Рихтер очень понятно рассказывает.
Весной прошлого года сотрудник с другого факультета нашего вуза рассказал мне о просветительской деятельности Казиника. Я тут же предложил свое содействие в возможной передаче, посвященной грядущему 100-летию. Потом, посмотрев интервью, данное им Познеру, написал этому своему коллеге, что ни о каком творческом сотрудничестве не может быть речи – очень уж у нас разные взгляды, манеры и т.п. Посмотрев вчерашнюю передачу, еще раз понял, что не ошибся. Когда-то мне написали в «личку», что благодарят за выкладываемые записи, но считают мои сообщения чуть ли не глупыми, примитивными – уж точно не помню. Спорить не буду, может быть, особо понимающие и знающие смотрят с только им доступных высот «орлиного полета» (с), и им мои потуги видятся именно такими. Спорить не буду. Но здесь, в передаче, слушишь эти разглагольствования да еще таким «юбилейным» голосом, да с такими претензиями… Нет уж, увольте.
Некоторые рассказы были информативными, но, как по мне, не они определили «лицо» передачи. Жаль. К памяти Рихтера нужно относиться хотя бы с уважением а еще лучше - с любовью.
Пишу и понимаю, что мною сейчас овладели эмоции. Но и формальный беспристрастный анализ вызвал бы подобную реакцию.