Недавно наше внимание обратили на опечатку у Гаккеля - неверно указанный номер Венгерской рапсодии Листа, единственной в репертуаре Рихтера.
На всякий случай привожу еще одну опечатку у Гаккеля, которая может ввести в заблуждение.
В статье "Рихтер Бетховена" (Советская музыка, #7, 1975, стр.61) напечатано:
Как передается н а п р я ж е н и е устойчивости? В финале Тринадцатой сонаты рельефны, звонки у Рихтера вариации, сияет их звуковая плоть. В последней вариации не приходит успокоенность, не стушевываются резкие контуры музыки, напротив, мы вступаем в пределы еще одной блистающей звуковой плоскости - слух испытывает напряжение подобно глазу, устающему от яркого света.
Совершенно понятно, что речь идет не о Тринадцатой, которую Рихтер не играл, а о Тридцатой сонате. Тем более, что дальше анализируется исполнение Тридцать первой. Это явная оплошность наборщика.
Тридцатую посчастливилось услышать в концерте в 72-ом, в Ленинграде. Архитектоника, выстроенность вариаций в финале потрясали! Как все было логично, продумано, и вместе с тем ни намека на "домашнюю заготовку", которую исполнитель в очередной раз выносит на публику. Не устаю повторять: музыка у него создавалась здесь, сейчас и как бы впервые!
